«Позиция членов синодальной комиссии по биоэтике состояла в том, что необходим отдельный документ об эвтаназии. Значит, мы, синодальная комиссия, которая является консультативным органом, возможно, сформулируем тезисы, которые предложим патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, священноначалию Русской церкви, на одобрение. Если нам скажут этим заняться, мы, чтобы сформулировать позицию, изучим опыт других христианских церквей и привлечем специалистов: медиков, биологов, философов, богословов. Этот процесс, конечно, займет определенное время», — сказал Абрамов.

Он отметил, что позиция Русской церкви по эвтаназии «останется неизменной», и отметил, что она уже изложена в «Основах социальной концепции Русской православной церкви», где эвтаназии сказано решительное «нет». «В новом документе не предполагается никакого «да, но может быть», или «нет, но» с оговорками. Однако с 2000 года, когда эвтаназия получила отрицательную оценку в «Основах», эта процедура стала сложнее, изощреннее, хитрее. Значит, возможно, имеет смысл подумать не о том, чтобы пересмотреть наше отношение к эвтаназии, но о том, как более точно и ясно откликаться на современные вызовы, связанные с усложнением процедуры и самого понятия эвтаназии», — пояснил священник.

По его словам, в новом документе можно было бы рассмотреть вопрос духовной ответственности участников этой процедуры. «Этот документ — о понятии эвтаназия, ее формах, духовном измерении процедуры и духовной ответственности ее участников, а также распределении этой ответственности, альтернатив для всех сторон, вовлеченных в этот процесс. Какая мера духовной ответственности у лиц, участвующих в эвтаназии — в зависимости от обстоятельств, в которых она проводится: медиков, самого пациента и духовенства? Также в этом контексте уместно рассмотреть темы паллиативной помощи, отключения аппарата ИВЛ, согласия или несогласия пациента с восполнением его жизненных функций через тяжелое лечение, эвтаназии добровольной и нет, в том числе среди несовершеннолетних (дети в случае с эвтаназией вообще не принимают решение), эвтаназии через введение смертельного препарата или через отказ от необходимого лечения, эвтаназии по параметрам смерти мозга, по параметрам неврологической кончины», — пояснил секретарь комиссии.

Абрамов напомнил, что в российском законодательстве эвтаназия приравнена к убийству «и здесь вопросов нет, а вот в духовном смысле православным нужно на что-то ориентироваться». «Так же, например, в случае с абортами. Врач, принимающий участие в аборте, участвует в грехе или нет — и в каком случае? Если он не верующий, для него этот вопрос не существует. А если наоборот — это очень острый вопрос, и голос православной церкви тут важен и, с моей точки зрения, позиция может быть артикулирована более подробно», — считает протоиерей.

Он добавил, что у ряда поместных православных церквей уже есть «особые документы по эвтаназии». «А, например, в Западной Европе, в Католической церкви, широко обсуждался и такой вопрос: должен ли священник входить в палату к пациенту, который принял решение об эвтаназии, чтобы дать ему последнее напутствие. Одни говорят: «Ни в коем случае, мы поощряем тем самым решение об убийстве», а другие – «Нужно идти, может быть, он еще и передумает». В общем, есть разные мнения», – рассказал Абрамов.

Также он напомнил, что несколько лет назад РПЦ подписала документ «Общая позиция авраамических религий относительно конца жизни». «Этот документ подписан христианами, мусульманами и иудеями. Странно было бы, если бы позиция Русской церкви не была бы в более подробном виде сформулирована», — заключил собеседник агентства.